(no subject)
Помню, как в пятом классе мы изучали Историю Древнего Мира, Древнюю Грецию, Спарту.
На том уроке я очень живо представил себя маленьким пухлым младенцем,
которого несет на руках могучий воин, а я что-то пытаюсь кричать, но из меня раздается лишь
отчаянный плачь.
Я смотрю в огромное лицо.
На вытянутых руках меня держат над пропостью и.. отпускают — я падаю,
всем телом ощущая мистический ужас.
Этот ужас меня настигал несколько раз позже.
Сегодня это воспоминание опять накрыло, уже в контексте статьи "Запретная тема".
На том уроке я очень живо представил себя маленьким пухлым младенцем,
которого несет на руках могучий воин, а я что-то пытаюсь кричать, но из меня раздается лишь
отчаянный плачь.
Я смотрю в огромное лицо.
На вытянутых руках меня держат над пропостью и.. отпускают — я падаю,
всем телом ощущая мистический ужас.
Этот ужас меня настигал несколько раз позже.
Сегодня это воспоминание опять накрыло, уже в контексте статьи "Запретная тема".
no subject
Кстати, интересно, как много из 79% найдется тех, кто согласится хотя бы часть своей жизни (а не денег) посвятить заботе об этих детях.
Если кто-то предлагает отобрать детей у родителей и лишить их жизни, то его самого как минимум надо лечить.
no subject
Кстати, интересно, как много из 79% найдется тех, кто согласится хотя бы часть своей жизни (а не денег) посвятить заботе об этих детях.
Люди, готовые посвятить жизнь или помогать тем или иным образом есть и будут. Интервью на Эхо обесценивает их жизнь и подвиг самой постановкой вопроса.